Дважды живой: Откровения бывшего заключённого из отряда "Шторм Z", не погибшего на войне и не сгинувшего в мирной жизни

Дмитрий Егоров честно признаётся, что раньше искал лёгких денег и поэтому впутался в криминал. Жена, узнав обо всём, забрала маленького сына и ушла. Ком проблем нарастал, на Дмитрия завели уголовное дело, по которому грозил огромный срок.

Заберите в "вагнера"

Ещё находясь под следствием, я узнал, что ЧВК  "Вагнер" ведёт набор на специальную военную операцию. Сразу решил, что хочу воевать вместе с ними. Варианта у меня было лишь три. Либо сидеть долгий срок и вернуться через много лет в неизвестность непонятно с каким здоровьем. Либо искупить свою вину, вернуться героем и всё исправить. Либо ничего уже не исправить и остаться удобрять донецкую землю. Но я был в тюрьме, а "Вагнер" набирал добровольцев из лагерей. Я ждал приговора, чтобы уйти на фонт, а мой суд постоянно переносили. Однажды "вагнера" приехали прямо  к нам в СИЗО. Это был уже их четвёртый или пятый набор, а приговор мне должны были вынести через неделю. Я попросил "вагнеров", чтобы хотя бы внесли меня в свои списки. Они ответили: "Нет приговора — нет разговора. Вернёмся через несколько месяцев". А когда приговор наконец состоялся, я узнал, что "Вагнер" вообще закрыл проект "К", или, как его ещё называли на зонах, проект "Свобода".

Уже в колонии, отбывая свой немаленький срок, Дмитрий услышал вопрос дневального: "Ребята, на войну кто ещё не записался?". "Я не записался",— выскочил Егоров.

В этот раз набор вёл уже не "Вагнер", а Минобороны — в отряды "Шторм Z". Желающих было больше сотни человек из 800 заключённых колонии. Брали не всех — из-за ограничений по возрасту, некоторым болезням, уголовным статьям. Но самый главный пункт, по которому отсеялось много желающих: мало кто прошёл срочную службу. В итоге осталось 22 человека из 100. Дмитрий Егоров подошёл по всем пунктам. Так он попал в "Шторм Z". 

Дмитрий — пулемётчик "Шторм Z". Фото предоставлено Дмитрием Егоровым

Убить не смог даже выстрел из танка

До нас доходили слухи о том, что на СВО происходит в реальности,  но человек так устроен, что ему хочется верить в лучшее, — вспоминает Дмитрий. — И мы всё равно в большей степени представляли себе войну  по фильмам и книгам. Войну без дронов и ракет.

Месяц их учили на полигоне инструктора из Москвы — хорошие специалисты с боевым опытом, которые где только не воевали. Они делились правилами реального выживания. А залог победы сегодня — это именно выживание. Пока ты жив — ты боеспособная единица. Дмитрий говорит, что советы инструкторов действительно помогли ему выжить.

На полигоне. Дмитрий второй справа в заднем ряду. Фото предоставлено Дмитрием Егоровым

После учёбы вчерашних заключённых начали раскидывать по направлениям: их было всего два — Марьинка и Авдеевка. Первая чуть полегче, Дмитрий попал именно туда и считает, что ему повезло.

Все расположения находились под землёй, в подвалах, разрушенных зданиях. Сначала новобранцам из бывших зэков было весело. Когда им говорили, что могут прилетать ракеты, думали: это не про нас. Нарушали правила. Первые же прилёты от противника отрезвили.

Жизнь до "ленточки" и за ней — как совершенно разные измерения. Но адаптация происходила быстро. Когда наши первые группы возвращались со штурма, и  все видели, что из 8 человек назад приходят один или два, до всех сразу дошло, что такое война. Я понял: выжить за эти полгода, на которые заключил контракт, нереально. Звонил бывшей супруге и каждый раз говорил, что это мой последний звонок.

Дмитрий оказался фартовым. В него попало лишь несколько мелких осколков — спасала броня. Всё, что закрывает шею, пах, наколенники, налокотники, он называет очень важным. Важнее боекомплекта, воды и тушёнки.

Да, неудобно. Но меня броня очень выручала. Обычная застёжка на каске спасла однажды от большого осколка. Он прилетел, обжёг щеку, был сильный удар — защёлка сломалась и защитила.

Дмитрий выжил даже после выстрела танка! Их группа захватила объект, стала держать на нём оборону, по ним начали работать вражеская артиллерия и тяжёлый танк. Дмитрий стоял у стены. Танк выстрелил в эту стену. Очнулся он под грудой кирпичей на другом конце помещения, куда стена вместе с ним прилетела.

Выжив после выстрела танка, я поверил в судьбу — в то, что кому суждено утонуть, в огне не сгорит. Я столько раз обманывал смерть! Пули и осколки летели мимо, а в меня только горошинки залетали. Был ещё  такой случай. Мы сидели в укрепрайоне на "нуле",  выжидали определённый момент перед штурмом. Я снял каску и с кем-то разговаривал. Ко мне подходит один человек: "У тебя ребёнок, а ты без каски стоишь — спрячься под плиту". Я ответил ему: "Да, ладно, не занимайся паранойей". А потом вдруг внутри меня что-то щелкнуло: "Спрячься. У тебя сын" . И я пошёл под плиту. Только встал под неё — прилёт в крышу, и огромная глыба бетона упала ровно в то место, где я без каски стоял. Много было всего, а я цел. Как это объяснить? Значит, я должен ещё выполнить в жизни какую-то важную цель. Я не просто так вернулся. И все, кто вернулись, — не просто так! 

Дмитрий — третий справа. ФОТО: "Шторм Z". Где-то под Марьинкой. Фото предоставлено Дмитрием Егоровым

Как участнику войны выжить в мирном городе

Дмитрий Егоров пришёл с войны с медалью "За отвагу". В никуда. Жить Дмитрию было негде: кроме машины — грузопассажирского фургона "Соболь", — не было ничего. В нём и оборудовал себе дом на колёсах — поставил в фургоне диванчик и печку. Жил так полгода, в том числе в лютые морозы 2024-го.

До этого я обитал в окопах, подвалах, под любым кустом, в любой луже — и мой дом был там, куда я положил свой рюкзак. Жить в машине для меня было счастьем. На войне под обстрелами я часто думал о том, что зря гнался в жизни за лёгкими деньгами, что вместо этого надо было работать и работать. И решил, что если вернусь, буду вкалывать каждый день без выходных, видел в этом решение всех своих проблем. Я решил для себя, что всё равно должен быть рядом с женой и сыном — помогать  им, искупать вину перед ними своими поступками. И работа действительно начала меня выводить на свет.

Дмитрий устроился водителем в транспортную компанию. Работы было много, а платили мало, но зато взяли без регистрации в Петербурге, которой у него не было. Работодатели видели его трудовой фанатизм и двигали на повышение. 

Увидев, что муж действительно исправился, взялся за ум, жена написала:

Дима, ты нужен мне и нашему сыну. Возвращайся.

Сын и вовсе растрогал отца, сказав:

Папа, моя мечта — чтобы ты всегда был со мной.

Это стало последней каплей. Дмитрий вернулся в семью.

Дмитрий решил, что при любых обстоятельствах должен быть рядом с семьёй. Фото предоставлено Дмитрием Егоровым

Сейчас Егоровы купили квартиру в ипотеку. Живут в ней. Дмитрий ездит на заказных автобусах — возит туристов. Он смог полностью переключиться на новую жизнь, но не смог забыть то, что довелось пережить. И когда понял, что у него есть возможность помогать таким же, как он, стал это делать. Сперва отправлял продукты на фронт, познакомился с волонтёрами. К нему за помощью стали обращаться другие бывшие участники СВО, в том числе такие же, как он, из числа "кашников", обнадёженные его примером.

Те, кто знает кем я был, и видят кем стал, спрашивают: как такое возможно? Люди смотрят на мою жизнь и говорят, что тоже так хотят. А я смотрю на них и вспоминаю себя. Одному чем-то помог, другому. Со временем у нас сложилась команда. Ездили по школам,  проводили уроки мужества, занятия по тактической медицине — учили детей перед летними лагерями жгутоваться, бинтоваться, накладывать повязку в случае перелома. Ветераны войны, которые через это проходят, начинают ощущать свою ценность. Понимать, как классно быть героем, быть в центре внимания, а не бухать. Каждый месяц нас становится больше. А чем нас больше, тем мы сильнее.

В тылу тоже надо оставаться героем. Фото предоставлено Дмитрием Егоровым

"Главное — не кем ты был, а кем стал"

Дмитрий Егоров с товарищами объединились в благотворительный фонд "Путь жизни". Они договариваются с организациями, которые обучают профессиям, чтобы те помогали ветеранам войны. Особенно бывшим "штормам" и "вагнерам" — тем, кого не берут на работу из-за судимостей. Например, автошколы бесплатно или за символические деньги учат их вождению.

Фонд собирается открывать реабилитационный центр для участников СВО с алко- и наркозависимостями. Программа оказания такой помощи сейчас дорабатывается под эгидой Общественной палаты Петербурга.

Почти все наши проходят через эту беду. Мало того, что мы на фронте теряем людей, но сколько их фактически гибнет, вернувшись, на гражданке от наркотиков и алкоголя. Я эту границу уже не переступлю. Я видел, какая жизнь может быть, и знаю, какой она должна быть. Я уходил на войну с мыслью: если мне судьбой суждено погибнуть, значит, я лишний человек, но если судьба посчитает, что я могу исправиться и стать другим, то она даст такую возможность. И она мне её дала. Сынишка сегодня считает меня своим героем, гордится в школе, что у него такой папа. Спрашиваю в шутку: "Сына, я хочу на войну опять пойти. Отпустишь?". А он: "Нет, никому не отдам тебя". Это дорогого стоит. У меня есть любимая работа, любимая семья, мы живём все вместе в новой хорошей квартире. Я счастлив. И никогда ни на что это счастье не обменяю — ни на какой алкоголь, ни на какие наркотики, ни на друзей сомнительных.

И ещё Дмитрий Егоров признаётся, что уходя воевать, он хотел искупить вину и начать новую жизнь, но флаг и гимн  России для него мало что значили, а теперь, побывав на войне, стал патриотом до мозга костей.

В прошлом я был преступником, вёл аморальный образ жизни. Я этого не скрываю, но этим и не горжусь. Но главное — не кем ты был, а кем стал. Это моя история. Мой путь.

Благодаря войне отец и сын снова вместе. Фото предоставлено Дмитрием Егоровым