На вольнице угольных олигархов поставят крест: Раскрыт план России

Прежде чем начать разговор о предстоящих изменениях, Никита Комаров обратился к действительно печальным фактам. Самое главное – практически вся добыча угля, в отличие от нефти и газа, сосредоточена в руках частных компаний. Более того, основная их часть зарегистрирована в офшорах, то есть прибыль от добычи полезных ископаемых выводится из страны. А она измеряется десятками миллиардов долларов ежегодно.

Впрочем, появилась надежда, что на вольнице угольных олигархов будет поставлен крест. Первому вице-премьеру Андрею Белоусову потребовался год на то, чтобы продавить по-настоящему прорывные инициативы. На днях президент России Владимир Путин поставил точку в споре Белоусова и угольных олигархов. Теперь частников обяжут наконец-то фиксировать объёмы при перевозке угля.

Почему это важно? Государство строит транспортную инфраструктуру для экспорта угля, а именно занимается расширением БАМа и Транссиба. Сейчас уже можно увидеть, насколько увеличилась пропускная способность этих магистралей, а к 2024 году она будет составлять 180 миллионов тонн. Понятно, что государство рассчитывает получить эффект от увеличения экспорта угля. Это рабочие места, рост налогооблагаемой базы и так далее.

Как переломить упрямство угольных олигархов?

Но прибыль всё равно выводится в офшоры. А здесь ещё и олигархи упрямятся: сегодня повезу – завтра не повезу, а послезавтра дайте скидку. Фактически, отметил Никита Комаров, они шантажируют государство. И всё это делает невозможным для госкомпаний и РЖД планировать свои финансовые показатели. Порой перевозки угля для РЖД и вовсе становятся убыточными.

То есть вы понимаете, что происходит? Государство субсидирует угольных олигархов, которые затем выводят прибыль в офшоры. И как с этим дальше жить? Но, слава Богу, хоть одной проблемой стало меньше, с одним разобрались: Путин и Белоусов поставили точку в этом вопросе. Шантажировать госкомпанию "РЖД" угольщики больше не будут. До 2024 года их обязательства перед РЖД будут закреплены. Причём, если вдруг они не повезут заранее прописанный объём, то всё равно заплатят государству за всё.

Помимо этого, правительство начинает огосударствление отрасли. Впервые за всё время государство через компанию "Ростех" фактически начинает заниматься добычей угля. В Якутии же сейчас госкомпания собирается развивать добычу на крупнейших месторождениях. Пятьдесят миллионов тонн будет добываться на Дальнем Востоке к 2030 году. И прибыль от экспорта уже этого объёма уж точно останется в России. Для чего необходимо построить инфраструктуру. И Путин поручил правительству проработать финансовую модель проекта за счёт средств ФНБ.

Здесь мы видим двойную победу: помимо огосударствления угольной отрасли, речь идёт ещё и о том, чтобы наконец-то распечатать "кубышку" Силуанова и вложить эти деньги в развитие реального сектора экономики.

Что ждёт угольный рынок?

В то же время ряд экспертов утверждает, что будут падать и добыча угля, и его потребление, хотя, судя по статистике, до 2050 года потребление сохранится в существующих объемах. Оценить такие позитивные прогнозы по угольному рынку Никита Комаров попросил эксперта Финансового университета при правительстве России и Фонда национальной энергетической безопасности Станислава Митраховича.

Прогнозы разные, но если про 2050 год, то это настолько далеко от нас, что произойти за это время может всякое. Если говорить, скажем, про производство угля в России, то, скажем, в Кемеровской области за прошлый год оно упало больше чем на 10%. Действительно, из-за ковида кое-где снизился спрос на уголь и российские компании не смогли добыть больше, чем они могли продать. Министерство экономического развития России ожидает падение производства угля в России. Но это в относительно краткосрочной перспективе. Что будет в дальнейшем – посмотрим. 

Конечно, какие-нибудь очередные блэкауты на Западе – наподобие того, что случился в Техасе, – может сократить интерес к возобновляемой энергетике, показавшей себя не слишком надёжной, считает Митрахович. Однако и здесь никто ничего гарантировать не может.

Ведь для стран, которые пошли по пути потребления возобновляемой энергии, инвестиции в неё стали частью кейнсианских проектов по увеличению занятости. Поэтому, несмотря на не всегда надёжную с технической точки зрения ветроэнергетику, отказаться будет невозможно. Что касается Китая, то это очень крупный потребитель угля и, скорее всего, потребление он будет наращивать, китайцы создают сейчас новые технологии.

Азиатско-Тихоокеанский "угольный ренессанс"

Стоит отметить, что и Россия свою инфраструктуру ориентирует как раз под экспорт в Китай и другие страны Азиатско-Тихоокеанского региона. Несколько лет назад заговорили о том, что в Японии и Южной Корее ожидается "угольный ренессанс" – после аварии на "Фукусиме" здесь резко упал интерес к атомной энергетике и были заложены новые угольные проекты. Но сейчас больший скепсис появляется и по отношению к углю, отметил эксперт.

Если говорить про Китай, то они экспериментируют с новыми технологиями, которые позволяют улавливать вредные выбросы и строить новые электростанции, где можно будет сжигать уголь при более высокой температуре.

Станислав Митрахович предполагает, что Китай будет комбинировать различные источники энергии.

От покупки части угля они откажутся в пользу газа, кстати, в том числе из России. В некоторых регионах использование угля сохранится в ближайшие десятилетия. Одновременно с развитием других видов энергетики. И в сфере атома Россия и Китай активно сотрудничают. Китай – настолько большая экономика, что она будет нуждаться в различных видах энергии, в том числе и угольной.

Прибыль с угля для развития регионов. Как этого добиться?

Продолжая беседу, Никита Комаров предложил поговорить о том, что главное сейчас для нас не просто вывезти уголь, для чего и строится вся инфраструктура. Не менее важно получить прибыль и вложить её в развитие угледобывающих регионов, чтобы там угольная отрасль экономики перестала быть доминирующей. Но эта сфера принадлежит частникам, которые могут и не пожелать вкладываться в её развитие. Есть ли решение у этой проблемы, спросил ведущий у Станислава Митраховича.

Да, этот вопрос очень сложный. Это не просто вопрос о том, какой мы видим дальнейшую энергетику, – это вопрос во многом социальный: какой мы видим ситуацию в регионах? Владимир Путин и проводил это совещание (по вопросам развития угольной промышленности. - Ред.). Оно носило не только сугубо отраслевой характер, но и затронуло вопросы регионального развития, регионального уровня жизни.

К сожалению, в сфере угледобычи в мире нет чего-то похожего на ОПЕК, объясняет Митрахович. Поэтому, когда цены на уголь падают, то угольщики не могут, как делают нефтяники, ограничить добычу и в итоге добиться роста цен. Мы же с вами сейчас видим рост цен на нефть, и очень существенный. Поэтому угольщикам приходится бороться, что называется, каждый сам за себя. Ну и в том числе можно обращаться за помощью к своим правительствам.

"А есть ли у государства какой-либо механизм, чтобы, скажем, принудить эти угольные компании вкладываться в развитие экономики регионов присутствия?" – уточнил Никита Комаров.

У нас частная модель экономики, поэтому напрямую приказывать частным компаниям, что им делать, нельзя. Можно их регулировать за счёт экологического регулирования, за счёт налогового законодательства, там при желании можно ввести хоть налоги на 100% прибыли. Государство может много чего сделать. Например, отобрать все деньги у компаний или очень большие налоги ввести, как делают некоторые страны Скандинавии, а в дальнейшем эти налоги перераспределять через бюджет.

Но дело в том, что в момент, когда уголь в принципе дешёвый, и перераспределять не так много чего получится. Нам надо решить вопрос, как это производство сделать более рентабельным. И вот здесь один из рецептов – качественное развитие российской железнодорожной сети. Если перевозка российского угля станет более быстрой и более дешевой, тогда, действительно, наш уголь сможет конкурировать с углём из других стран. У нас есть свои преимущества. Скажем, Россия очень крупный производитель антрацита. В мире очень мало стран, которые производят антрацит, напомнил Митрахович.

Если же мы считаем, что бизнес олигархический у нас недостаточно обложен налогами, то в руках государства – поправки в Налоговый кодекс, их можно поменять, и налог на прибыль, налог на дивиденды, и все остальные налоги. Вопрос просто в том, чтобы эти налоги не стали слишком большими, иначе пропадёт вообще какой-то стимул к работе.